Истинные владельцы банков откроют свои имена.

Этого требует новое законодательство, 

вступившее в силу три недели назад. 16 марта 2011 в «Голосе Украины» был опубликован закон «О внесении изменений в некоторые законы Украины относительно регулирования деятельности банков»

Этот закон внес дополнения в статью 68 Закона «О Национальном банке Украины», согласно которому «для обеспечения гласности по вопросам банковской деятельности» НБУ размещать на своем официальном веб-сайте данные о владельцах существенного участия в банках.
           
А также по-другому стал выглядеть Закон Украины «О банках и банковской деятельности». У Нацбанка есть еще 4 с половиной месяца на глубокие поиски тех, кто скрывается за задекларированными собственниками.

Давняя практика

«15 лет назад Национальный банк смотрел только первого владельца и этого было достаточно в тех условиях, чтобы увидеть средства, и видеть того человека, который представляет банк. Я не говорю, что этого было достаточно. Но в тех условиях это уже было важное решение», — вспоминает Юрий Блащук, председатель наблюдательного совета коммерческого банка.

С 2004 года помочь узнать владельцев пытается МВФ. Это он выставил такое требование одним из условий меморандума. А также Фонд потребовал прекратить огульное кредитование связанных лиц.

«На тот момент больше чем у 70% наших банков основателями были оффшорные компании, к которым добраться Национальный банк не мог. Я бы не сказал, что мы не знали владельцев банков. В большинстве банков владельцы были известны, другое дело, что доказать, что именно они являются владельцами банков, было фактически невозможно», — подтверждает Александр Шлапак, экс-заместитель председателя НБУ.

С 2007 года Нацбанк все же открыл на сайте данные по тем структурам, которые имели более 10% акций банка. Но в основном были показаны общества с ограниченной ответственностью и офшорные компании. Потом ударил кризис. Он в который раз доказал, что непрозрачные структуры — опасные структуры.


« Регистрация »
«Все проблемные банки, которые мы имели в те годы, как и сегодня, главной проблемой имеют то, что значительная часть кредитов банков была заведена непосредственно на связанных лиц. Во всяком случае, такой была ситуация с проблемными банками 2003-2004 годов, многих из которых уже нет. Мы начинали с ними работу, как только у них возникали проблемы. И, несмотря на выполнение нормативов Национального банка, выяснялось, что более 90% всего активного портфеля этих банков было выдано владельцам. В условиях кризисной ситуации владельцы быстро выводили ресурсы и оставляли Национальному банку и своим вкладчикам все проблемы, а сам выходил чистым из воды. Кризис 2008 г. еще раз напомнил, что те макроэкономические проблемы, которые всегда были основным риском для банковской системы, продолжает оставаться непрозрачная форма собственности банков», — утверждает Александр Шлапак.

Долгожданная реализация

Наконец-то в марте 2011 года закон о регулировании деятельности банков приняли и опубликовали. Теперь для согласования устава банка уполномоченные лица учредителя должны подать в НБУ копии документов для идентификации самого основателя и всех лиц, через которых будет осуществляться опосредованное владение существенным участием в банке. Необходимы данные о финансовом состоянии и об имущественном положении учредителя-физлица, а также доказать наличие достаточного количества собственных средств для уставного капитала. Национальному банку необходимо будет сообщать обо всех изменениях, происходящих в структуре собственности учредителя банка. И таких требований, расширяющих полномочия регулятора, множество. Закон вступает в силу с июня. К этому времени НБУ должен найти реальных владельцев. Как он это будет делать — еще вопрос.

«Если банк работает в рыночных условиях, привлекает реальных инвесторов по всему миру, — это одна система. Если фонд создан и там есть один-два собственника и мы понимаем, что эти собственники могут еще контролировать банк, то это совсем другая ситуация. И на нее нужно смотреть по-другому. Я пока не знаю, как это регулятор учтет. Но он может разделить требования к разным собственникам. Т.е, не всех загонять в тупик. Чтобы не попадать в ситуацию, когда будешь сдавать сведения о владельце, который работает где-то в Лондоне и требовать от него информацию в том или ином объеме, которая является нелогичной для того, чтобы раскрыть сущность бенефициара в каком-то конкретном случае», — утверждает Юрий Блащук.

Закон вступает в силу с июня. Но даже в банковской сообществе нет единого мнения относительно уровня раскрытия информации о собственниках. Т.е. раскрывать ее только для регулятора или для всей общественности.

«Национальному банку следует внести изменения в понятие банковской тайны, именно с поправкой на новый закон № 0884. Таким образом мы будем иметь четкое понимание — кто имеет право говорить о владельце, кто не имеет такого права, можно раскрывать владельца клиенту или нельзя, нужно ли согласие акционеров на раскрытие информации публично или не нужно», — считает Анатолий Гулей, экс-председатель правления «Ощадбанка».

«Допускаю, что не всегда нужно показывать, кто является конкретным собственником. Но рынок должен знать имя, фамилию человека, который управлял или управляет тем или иным банком, имеющим финансовые трудности. Например, „Родовид", банк „Надра". К кому они стоят в очереди за своими вкладами? Куда ушли деньги? Кто был собственником? Не факт, что бывшие собственники этих банков не являются сейчас публичными бизнесменам или не кредитуются в других банках», — подчеркивает Сергей Панов, и.о. председателя правления коммерческого банка с иностранным капиталом.

Перспективы и риски

Закон несовершенен и имеет недостатки. Чтобы он заработал, надо еще активизировать борьбу с отмыванием «грязных» денег.

К какой системе стремиться, очень хорошо демонстрирует практике наших соседей. «Когда я смотрю на опыт поляков, я шокирован тем, какого уровня они достигли. В 2004 году мы изучали опыт регулятора в Польше. Они нам показывали, как работает польская система надзора. Берем владельца банка, который имеет существенное участие в одном банке, вводим его фамилию в специальную и получаем информацию — где, в каких структурах он является владельцем существенного участия, где, какие кредиты он получал, в каких финансовых отношениях он находится с другими коммерческими банками. И в случае, если он является владельцем существенного участия, он может забыть о том, чтобы получить кредит в 25% регулятивного капитала. Таким образом мир давным-давно борется с тем, чтобы банк, не собирая с людей деньги, не кредитовал одно и тоже лицо, увеличивая риски. Эта матрица должна быть образцом, в первую очередь, для Украины. Можем ли мы достичь такого уровня, благодаря принятому закону — не знаю, пока у меня такого ощущения нет», — делится сомнения Александр Шлапак.

Вторит спикеру Юрий Блащук: «Достаточно ли этого закона? Я, как человек работавший в банковском надзоре, скажу, что нет. Невозможно составить такой закон, который бы обеспечил исполненние всех русловий, тем более в нашей стране. У нас есть своя специфика, о которой не надо говорить на публике».

Реальное действие закона начнется, как только НБУ подготовит качественную нормативную подзаконную базу. Необходимо принять порядок раскрытия реальных собственников до последнего физического лица, наработать специальный документ по определению деловой репутации учредителя, прописать структуру собственности юридического лица, которое намеревается осуществлять банковскую деятельность.

«Насколько быстро и насколько качественно будут подготовлены эти документы, покажет, насколько серьезно Национальный банк намерен воспользоваться нормами этого закона, покажет искренность намерений тех, кто готовил этот закон, покажет готовность НБУ к такой чрезвычайно сложной работе как проявление реальных владельцев банков. И не было ли это очередным требованим Международного валютного фонда. Времени мало. В течение шести месяцев, согласно переходным положениям, предстоит все коммерческие банки проверить на предмет реальных собственников. А для этого и нужна новая нормативная база. И это только первый риск», — уверен Александр Шлапак.

В целом, несмотря на несовершенство, появление новых требований банкиры оценивают положительно. Хотя и немного побаиваются новых полномочий НБУ. Потому что в руках у регулятора концентрируются чрезвычайные полномочия для воздействия на них.